Архитекторы искренне рассчитывают, что скудость нового жилища восполнит пространство вокруг него — огромное, осмысленное и озелененное. Оно несет воздух и свет, а значит, здоровье и свободу. «Окраины тем больше мне по душе, что они дают ощущение простора, — вспоминает свою ленинградскую юность Бродский. — Вдруг я понял, что окраина — это начало мира, а не его конец. Это конец привычного мира, но это начало непривычного мира, который, конечно, гораздо больше, огромней, да?»3