Ростану удалось соединить меткость классического французского афоризма, сатирическую остроту «мазаринад» (стихотворных памфлетов, направленных против «серого кардинала» при дворе Анны Австрийской, которые были популярны в середине века и одним из авторов которых был реальный Сирано), иронию литературной пародии (кроме многочисленных аллюзий, сам текст пьесы нередко пародирует александрийский стих классической драматургии) и, наконец, то, что Е. Г. Эткинд назвал «эпиграмматической пуантой»: почти в каждом эпизоде пьесы мы можем увидеть внедренную в нее эпиграмматическую конструкцию — от наиболее распространенного приема, антитезы, до игровой рифмы и неожиданного словесного каламбура.