– Мы просто пытаемся разобраться в том, с кем общалась Аксель Редда, – смягчился Эмиль, поднялся и подошел к испанскому инспектору, желая что-то спросить. Но тот вдруг осел, его колени подогнулись, глаза закатились, и он рухнул в обморок.
Эмиль посмотрел на распростертого у его ног инспектора и приподнял бровь. Вера, не выдержав, бросилась к нему и, подхватив за подмышки, попыталась усадить. Эмиль вздохнул и присел помочь. Вера привалила его к своему плечу, а шеф залепил две звонкие пощечины.
Тот ахнул, отпрянув от них, захлопал глазами и стал извиняться.
– Вы принесли все, что я просил? – прервал его лепет Эмиль.
Инспектор закрыл рот и, выпучив глаза, кивнул.
– Это что за девичьи нежности в самый разгар операции? – повысил голос тот.
– Простите! У меня проблема с ограниченным пространством… клаустрофобия, но я ее почти вылечил.
– Что? – скривился Эмиль. – У вас же такие блестящие результаты в Авиле[20]. Какая еще клаустрофобия?
– Простите меня! Ради бога, простите, – бормотал испанец, покраснев. Он смущался и прятал глаза. Наконец парень поднялся, подбежал к столу и распахнул первую папку сверху. – Это незакрытые дела, подходящие под наш случай. Семь человек – все туристы, кроме одного, – были найдены в состоянии опьянения, мертвецки пьяными и… мертвыми. – От волнения он запутался в английских словах. – Двое попали под машину при невыясненных обстоятельствах, тоже были мертвецки пьяны. Вскрытия не делали, только брали анализ на токсикологию.