Мои ладони сомкнулись на ее спине, ткани, жемчугах, и я напрягся, борясь с противоречивыми побуждениями: хотелось одновременно прижаться и отстраниться. Я и не думал, что танцы – не прыжки по Кэрис-Ярду под пронзительные вопли скрипки, а то, чем высокородные люди заняты на картинах, – настолько шокирующе интимное дело.