И тут мне показалось, что мы с Лираз не взрослые, опекающие резвящуюся вокруг нас девочку и младенца, который вновь начал проявлять признаки голода, а дети, и каждый хочет то, чего нет у него, но есть у другого.
Лираз позарез нужна мама.
А мне – шрам. Длинный. Во все лицо. Такой, чтобы с трудом можно было скрыть, и заметив который люди непременно спрашивали бы: «Что это? Что произошло? С тобой все в порядке?»
Ведь если шрамами покрыто не лицо, а сердце, никто тебе таких вопросов не задает.