Можно было бы предположить, что подобными ходами в статьях Эйхенбаум пытался помочь изданию третьего тома своей монографии. Эту «функцию» статьи могли выполнить потому, что они, в отличие от разбитой на несколько томов монографии, говорили о Толстом в целом, и соответственно советские идеологемы, окрашивавшие небольшой текст (особенно в началах и концовках), должны были восприниматься как знак и доказательство общей идеологической апробации. Она распространялась бы также на работу, посвященную лишь части «жизни и творчества», на демонстрируемый автором большой «монографический» материал, непосредственно этими идеологемами не охваченный.