вросшая в гору твердыня вновь поразила его своей величественностью, потому что величие зачастую не про размер, а про внутреннее чувство, поднимающееся в душе. Все здесь было на своем месте. Каждому свое дело. Никаких заигрываний с роскошью. Под стать месту таким же величественным казался и его владыка.