Ну состояньице! — впору вешаться! Маруська сыграла очень хорошо — все хвалят ее, [говорят «молодчина». — вымарано] поздравляют с успехом. Василий Иванович сказал ей: «Молодчина», — словом — все обстоит как нельзя лучше.

Ну и вот, с одной стороны, зависть разбирает, с другой, и злоба на себя — что завидую; и опять сомненья, проклятья, сомненья относительно своих способностей! [Два слова вымарано.] Потом еще сказал кто-то Вендерович, что я представляюсь влюбленной во Владимира Ивановича [Немировича-Данченко] и Василия Васильевича [Лужского] — ради карьеры. Покоробило это страшно… На душе сделалось скверно, криво, опять зашевелилась мысль о том, чтобы уехать… Пусть успокоятся — докажу, что не нужно мне ничего, ни места в Художественном театре, никого из актеров… Противно все это! Надоело. Очевидно, говорят недоброжелатели и завистники. Так вот… Не нужно мне ничего… Уеду! Авось как-нибудь устроюсь… Пусть я вымотаю все силы, умру — все равно!

Такая тупая боль внутри, что ничего не страшно…

Только одно, одно мне необходимо! — его любовь. А с сознаньем, что я любима, — хоть на край света. Только это знать!

Его любовь должна согреть и осветить всю жизнь.

Только вот это!