— Ты играешь с огнем, аристократ, — хрипло проговорил Окамэ. — Уверен, что и впрямь этого хочешь? Я боюсь… — Он снова замялся и вздохнул. — Боюсь проснуться утром и обнаружить, что ты совершил сэппуку, чтобы смыть свой позор.
— Нет же, — ответил Дайсукэ с печальной полуулыбкой. — Об этом не беспокойся, Окамэ-сан. Я ведь уже обещал Юмеко, что буду сопровождать ее на Драконьем Хребте и защищать от всех, кто попытается нас остановить. Рано мне умирать, ведь главная моя битва еще впереди. В конце нашего пути, в храме Стального Пера… когда мы встретимся с Хакаимоно. — В его глазах сверкнуло восторженное предвкушение. — Я готов. Это будет величайший из поединков. Если я и погибну, то служа империи, в попытке помешать Владыке демонов. Я умру с мечом в руках, стоя лицом к лицу с врагом, как и подобает самураю. Что такое одна ночь в сравнении с вечной славой?
— Одна ночь, хах? — Окамэ покачал головой, и в его взгляде блеснуло что-то хищное. — Да пропади все пропадом. Если так посмотреть…
В три шага преодолев расстояние между ними, он схватил Дайсукэ за ворот обеими руками и притянул к себе, чтобы прильнуть к его губам.
Я округлила глаза и непременно ахнула бы, будь я человеком. Дайсукэ судорожно вздохнул и напрягся всем телом, но через мгновение расслабился и вцепился Окамэ в плечи. Несколько секунд они стояли вот так под огромным кедром, и луна освещала их слившиеся тела. На миг показалось, что весь мир замер.
Наконец Окамэ отстранился и пристально посмотрел на Дайсукэ. Глаза его сияли.
— Этого ты хотел, Дайсукэ-сан? — спросил он голосом хриплым, едва не звенящим от напряжения. Дайсукэ слабо улыбнулся в ответ с лихорадочным блеском в глазах.
— Это только начало.
Губы Окамэ тронула ухмылка, и он снова приник к Дайсукэ.