– Я люблю тебя! – крикнула Надя, прервав бесконечный поток оправданий.

Сама не знала, почему сделала это именно теперь, но терпежу больше не хватило. То ли внутри все оборвалось от облегчения, что с Ларионовой Платон не спал, ведь это значило, что у него никого не было с самой Вены, то ли подействовала дурманящая близость Платона.

Он замолчал, заморгал как-то странно, потом раскрыл рот, будто собирался что-то сказать, но вместо этого громко чихнул в ладони.

– Будь здоров, – машинально пробормотала Надя.

– И правда любишь…