Он писал о чаепитии в гранчестерской столовой, о меде или чем-то таком, немыслимом сейчас, а еще о том, что война стала освобождением от недожизни, от ее грязных и унылых песен и люди бросаются в бой, «как пловцы ныряют в чистую воду». Этих детей, думал Джулиан, кто-то околдовал и заморочил,­ словно некий гаммельнский Крысолов сыграл на дудочке, и все они послушно бросились за ним — под землю