Вокруг лежат похожие на видео книги, которые разваливаются под пальцами. Говорят, если ты наведешь сейчас на меня камеру, то речь пойдет ладно, сама собой. Другими словами, объектив или, может, матрица вырежет из меня своими неосязаемыми лезвиями черную точку — она скоро будет сдавливать пространство своим объемным кожаным телом, на теле будут торчать жирные жилы, воткнешь в нее иглу, и на море из резко расширяющейся дыры выльется густая смола. Остается только повторять собственные тексты, чужие тексты. Поэты и поэтессы, умирая, говорили, что уже не понимают, какие стихи написали они, а какие — кто-то еще. Какая разница.