Никакой романтики в таких мероприятиях, конечно, нет. Но никто не обвиняет во лжи, когда говоришь, что тебе восемнадцать лет и ты пошел по стопам папы-алкаша. Папа, конечно, Большая Шишка, пить у него времени нет. У меня нет намерения очернять его светлый облик, я вообще не знаю, насколько наш народ осведомлен о жизни великих деятелей современности, чтобы знать, как выглядит сын нашего местного Героя. Это смешно вообще: я накатываю перед походом на встречу. Сотоварищи качают головами и уговаривают. Говорят добрые слова, жалеют. Я тут самый младший. Верно, какой еще дебил в моем возрасте и здравом уме пойдет в клуб анонимных алкашей? Для нашего поколения это же не проблема, это норма ежедневного существования. Они считают, что я славный мальчик, который борется со своими демонами. Мне не стыдно.
А она меня не жалеет. Она вообще ничего не говорит в мой адрес, только улыбается — сама себе на уме. Она вообще не похожа на пьянчужку. Лет сколько-то немножко за тридцать, наверное, очень красивая. Но не такой холодной красотой городской стервы, а статная, благородная. В разноцвет