Борис Стругацкий объясняет эту эволюцию личным прозрением: «Когда мы начинали писать фантастику, то клялись друг другу никогда не затрагивать политических проблем. <…> В ту пору нас интересовала не политика, а глобальный мотив: отношения человека и природы, борьба человека за место в мире… Вот об этом мы соби