«Свирепый Дант не пожирал детишек...»

Свирепый Дант не пожирал детишек

Но они сами мерли от чумы

Бродили вкруг, их слабые умы

И души слабые излишек

Какой-то праны порождая

Опутывали небеса

Немного наподобье рая

Ближайшего, и он писал

Писал, писал, писал
И в этом смысле, конечно, пожирал, но в более широком охвате, да они и так мерли сами по себе; но свиреп! свиреп, конечно, в этом смысле! как, впрочем, и всякий, взявшийся бы писать подобное