No trials, or even definite charges were reported; nor were any of the captives seen thereafter in the regular gaols of the nation. There were vague statements about disease and concentration camps, and later about dispersal in various naval and military prisons, but nothing positive ever developed.
Никаких судебных процессов или даже определенных обвинений не было сообщено; и никто из пленников не был замечен после этого в обычных тюрьмах страны. Были смутные заявления о болезнях и концентрационных лагерях, а позже о расселении по различным военно-морским и военным тюрьмам, но ничего положительного так и не появилось.
