Здесь прятались от безысходности и страха. От тоски и ужаса, заполнявших обитаемые уровни. Каждый из этих людей знал: он навсегда закупорен, как джинн, в каменную бутылку. Только в отличие от джинна, тысячу лет ждущего избавления, никому из обитателей Карфагена не дождаться, что кто-то сверху выдернет пробку, выпустив всех наружу. Просто потому, что там, наверху, ничего нет. А здесь – пусть душный, затхлый и липкий суррогат жизни, но это все-таки жизнь. И даже здесь человек найдет привычное занятие – жить, пусть ненамного, но лучше ближнего