Путешествие, носившее характер традиционной экскурсии, началось с Белой гостиной, где публику ждал красиво сервированный стол, огороженный нарочито музейного вида веревочкой (почти прямая цитата из типичной экспозиции петербургского дворца-музея). Во втором зале — концертном — ряды кресел, опутанных веревками, вынуждали совершить сложный маневр и пройти через сцену, где красовался белый рояль, также не избежавший пленения. Третий и последний этап путешествия — огромный зал галереи. Он оказался пугающе пуст. Большинство зрителей поняли, что их обманывают, и уже не ждали ничего особенного. Они оказались правы: ничего особенного и не было. Само «произведение», выставленное при выходе из галереи, представляло собой маленький (величиной с визитную карточку) листок со словами «кто ты?». И произведение и вопрос Вадима Драпкина остались практически никем не замеченными. Лишь размещенные у выхода печатные тексты с разнообразными определениями слова «человек» заставляли искать то, к чему можно было бы их отнести.
Завершив круг в гостиной с фуршетным столом, гости разошлись. Как ни странно — в очень хорошем настроении, не чувствуя себя ни обиженными, ни одураченными. Вопрос, заданный художником, остался без ответа, хотя в помощь зрителям была дана «книга для чтения», составленная кураторами выставки. В ней можно было прочесть и объяснение концепции, и литературные диалоги, и возможные ответы на вопрос, в ней говорится о проекте Дворца Труда, о Рихарде Вагнере, и Вадиме Драпкине. Но больше всего об Иване Чечоте — кураторе, чья воля победила всех: художника, зрителей, произведение.