Ты кричишь, снова и снова, запрокидываясь и выгибаясь. Лоно твое сжимается и пульсирует… И вдруг, обмякнув, повисаешь на моих руках… А в следующий миг уже не бьешься, а лишь вздрагиваешь, постанывая, распластавшись ничком, лицом в простыни, и теперь двигаюсь лишь я один, мягко и неторопливо, совсем в другом ритме, смиряя себя, потому что ты вся сейчас — будто голый нерв, вдоль которого скользит моя плоть…