Всю эту вечность, что я ждал тебя, хотя бы весточку, письмо ли, фрагмент, хоть слово. Я бы читал его, стирая моря навернувшихся слез, — вот так:

«…Ты меня ждешь? [Я тебя] очень жду, потому что, как говорят святые апостолы, [в мире живых] что может сделать человек источником своих туманностей и интерлюдий?»

Возможно ли мне стать чем-то большим, чем туманность и интерлюдия, мама?