Для Адама это было время, которое человек меньше всего может забыть впоследствии, – время, когда он думает, что первая любимая им женщина каким-нибудь ничтожным признаком, словом, тоном, взглядом, трепетом губы или века извещает, что она наконец начинает любить его взаимно. Признак так незначителен, он едва заметен для уха или глаза, его нельзя описать никому, это просто прикосновение пера, а между тем он, кажется, изменят все бытие человека, беспокойная страсть погружается в очаровательное неведение всего, кроме настоящей минуты