– И знаешь, – продолжал Томас, – давай не будем прощаться. Прощание – это что-то очень грустное. Я просто встану и уйду, будто ничего особенного не происходит, а потом мы раз – и снова встретимся. Ладно? Без всяких там «оревуаров».

Чак кивнул, однако как только Томас сделал первый шаг, мальчик вскочил с места и крепкокрепко его обнял.

– Я буду скучать по тебе, – всхлипнул он. – Сильно-пресильно.

Томас обнял его в ответ, слезы закапали на Чакову лохматую макушку.

– Я знаю. Знаю. Я тоже.