В дверях появляется артист Женя в гриме и костюме Сталина.

Женя-Сталин. Э, дорогой, слышишь, зачем ты такие слова нехороший говоришь?
Ростислав. Это чё, блядь?!!! Это, блядь, чё?!!!
Женя-Сталин. Ну вы же сами сказали принести из театра костюм Иосифа…
Ростислав. Иосифа, блядь! Иосифа! Папы, блядь, Иисуса Христа!
Ваня-Христос. А он разве не отчим?
Ростислав. Какая на хуй разница, хоть двоюродный дядя! Это, блядь, номер про любовь должен был быть! Про любовь, сука! Про то, что бог, сука, принимает нас такими, какие мы есть, и родители принимают нас такими, потому что нас такими, на хуй, создал бог, то есть не нас, а всяких там, блядь, пидоров!! Это концепт был, ты понимаешь, сука, нет? Концепт, блядь! Да как тебе в голову пришло костюм Сталина из театра притащить?
Женя-Сталин. Ростислав Николаевич, ну вы же сказали – Иосифа… Ну я и подумал – какого еще Иосифа-то? Не Бродского же…