Домой». Слово проникло в грудь и засело там. Но для меня Корвиус не был домом, как и Башни и даже затерянный в глуши домишко среди цветов. Домом для меня была пара разноцветных глаз, голос с чужим выговором и сердце, бившееся удар в удар с моим. И я так стосковался по дому.

— Я тоже, — сказал я.