Несмотря на ясно выраженные распоряжения царя о том, что телеграмму следует отправить немедленно по прямому проводу, и предупреждение монарха, что его решение окончательно и необратимо, Алексеев поднялся с постели (в которой лежал из-за высокой температуры) и пошел умолять «на коленях» его величество согласиться с предложением Голицына.