— Я хочу сказать, в мире есть две разновидности плохих людей. То есть быть плохим можно по-разному, но, ес­ли разобраться, тех, кто причиняет другим зло умышленно, можно разделить на две группы. На тех, кто считает, будто в мире нет никого и ничего важнее их самих. И тех, кто считает, будто в мире имеется что-то более важное, чем человеческая жизнь. Не исключая, кстати, их собственную. — Он покачал головой. — Первых, конечно, больше. Мелочные, ничтожные. Они повсюду. Им просто наплевать на всех остальных. Они и дохлой вороной не поделятся ни с кем. Но по большей части и зла от них не так много. Другие — вроде этого твоего патрицеруса. Те, кто ценит нечто пре­выше своей и любой другой жизни. Ради этого они готовы биться, готовы убивать, и каждый раз они будут убеждать себя в том, что якобы это необходимо. Что это единственный верный путь. — Бернард покосился на нее. — Вот эти опасны. Очень опасны.