Анастасия Кривенда:
«Весть о гибели Цоя от меня тщательно скрывали. Это было потрясение для всей страны, об этом трубили все СМИ. И родители, видимо, были на работе, я сама включила ТВ. Когда родители вернулись, застали меня зеленого цвета, всю в соплях и слезах, сидящей на диване среди фото Цоя. Это была большая травма. От меня какое-то время прятали кассеты, каким-то чудесным образом сломался магнитофон. Соседский мальчик, на порядок старше меня, играл песни Вити на гитаре, а я его слушала и была его самым строгим критиком. Потом первый класс, школа, немного отвлекалась и через какое-то время уже безболезненно слушала ”КИНО“. Но, наверное, тогда, еще в детстве, дала себе обещание больше никого не любить. Я больше на концерты не ходила, фанаткой ничьей не была. Прямо как лебединая верность».
«Весть о гибели Цоя от меня тщательно скрывали. Это было потрясение для всей страны, об этом трубили все СМИ. И родители, видимо, были на работе, я сама включила ТВ. Когда родители вернулись, застали меня зеленого цвета, всю в соплях и слезах, сидящей на диване среди фото Цоя. Это была большая травма. От меня какое-то время прятали кассеты, каким-то чудесным образом сломался магнитофон. Соседский мальчик, на порядок старше меня, играл песни Вити на гитаре, а я его слушала и была его самым строгим критиком. Потом первый класс, школа, немного отвлекалась и через какое-то время уже безболезненно слушала ”КИНО“. Но, наверное, тогда, еще в детстве, дала себе обещание больше никого не любить. Я больше на концерты не ходила, фанаткой ничьей не была. Прямо как лебединая верность».
