И Касьянин улыбался неопределенно, даже отрешенно, как улыбаются собаки в жару – закрыв глаза и свесив набок язык, с которого в дорожную пыль падают тягучие капли слюны…

Дома Марина встретила его острым, проницательным взглядом, быстрой усмешечкой, которая неуловимо пронеслась по ее лицу и оставила после себя лишь скорбно искривленные губы.

– Поддал? – спросила она, уже успев отвернуться к плите.

– Малость.

– С кем на этот раз?