У Гиллеля снова появилась улыбка сфинкса:

— Каждый вопрос, рождающийся в человеке, получает свой ответ в то мгновение, когда он поставлен его духом.

— Вы понимаете, что он хочет этим сказать? — обратился ко мне Цвак.

Я ничего не ответил и затаил дыхание, чтоб не пропустить ни одного слова Гиллеля.

Шемайя продолжал:

— Вся жизнь не что иное, как ряд вопросов, принявших форму и несущих в себе зародыши ответов, и ряд ответов, чреватых новыми вопросами. Кто видит в ней нечто другое, тот глуп.

Цвак ударил кулаком по столу.

— Ну да, вопросы, которые каждый раз звучат по-новому, и ответы, которые каждый понимает по-своему.

— Именно так, — ласково сказал Гиллель. — Лечить всех людей из одной ложки — это привилегия врачей. Вопрошающий получает тот ответ, который ему нужен, иначе люди не шли бы по путям своих стремлений. Вы думаете, что наши еврейские книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Каждый должен для самого себя подыскать к ним тайные гласные, которые открывают только ему одному понятный смысл — иначе живое слово обратилось бы в мертвую догму