«Голем» — первый роман австрийского писателя-экспрессиониста Густава Майринка. Автор изучал оккультизм и теософию, интересовался восточными практиками. О Майринке ходили слухи, что он алхимик — он охотно поддерживал этот миф. Обширный опыт изучения каббалы и спиритизма наиболее ярко проявился в его первом романе «Голем», который стал одним из самых известных мистических произведений. Роман отличает напряженный детективный сюжет и изрядное количество аллюзий, восходящих к Каббале, буддизму и алхимии.
Таинственная Прага начала XIX в. Безымянный рассказчик находит шляпу, внутри которой указано имя владельца — Атанасиус Пернат. После этого он видит сны об этом человеке. Реальность и сон сливаются воедино, и рассказчик отправляется на поиски Перната и узнает: все, что он видел, происходило на самом деле много лет назад. Но кто этот Пернат? Реставратор или воплощение глиняного Голема из старинной легенды?
Кстати, вот вы заговорили о картах: господин Цвак, вы играете в тарок?
— В тарок? Разумеется. С детских лет.
— В таком случае меня удивляет, как вы спрашиваете о книге, в которой заключена вся Каббала, если вы сами тысячу раз держали ее в руках.
— Я? Держал в руках? — Цвак схватился за голову.
— Да, да, вы. Вам никогда не приходило в голову, что в колоде тарочной игры 22 козыря — ровно столько, сколько букв в еврейском алфавите? Да и в наших богемских картах недостаточно разве явно символических фигур: дурак, смерть, черт, страшный суд? Уж слишком, милый друг, вы хотите, чтоб жизнь кричала вам на ухо ответы.
Вы, конечно, можете не знать, что tarok или tarot значит то же самое, что еврейское Tora — закон, или древнеегипетское tarut — вопрошаемый, или архаическое зендское tarisk — «я требую ответа».
— Каждый вопрос, рождающийся в человеке, получает свой ответ в то мгновение, когда он поставлен его духом.
— Вы понимаете, что он хочет этим сказать? — обратился ко мне Цвак.
Я ничего не ответил и затаил дыхание, чтоб не пропустить ни одного слова Гиллеля.
Шемайя продолжал:
— Вся жизнь не что иное, как ряд вопросов, принявших форму и несущих в себе зародыши ответов, и ряд ответов, чреватых новыми вопросами. Кто видит в ней нечто другое, тот глуп.
Цвак ударил кулаком по столу.
— Ну да, вопросы, которые каждый раз звучат по-новому, и ответы, которые каждый понимает по-своему.
— Именно так, — ласково сказал Гиллель. — Лечить всех людей из одной ложки — это привилегия врачей. Вопрошающий получает тот ответ, который ему нужен, иначе люди не шли бы по путям своих стремлений. Вы думаете, что наши еврейские книги просто по прихоти написаны только согласными буквами? Каждый должен для самого себя подыскать к ним тайные гласные, которые открывают только ему одному понятный смысл — иначе живое слово обратилось бы в мертвую догму