Хитклиф в мою сторону даже не глянул, и я принялась рассматривать его почти столь же смело, словно он высечен из камня. Чело, прежде казавшееся мне очень мужественным, а теперь дьявольским, заволокло тучами, убийственные глаза василиска погасли от бессонницы, хотя, может, и от слез, поскольку ресницы были мокрыми, губы распрощались с жестокой усмешкой и застыли в беспредельной печали. Будь на месте Хитклифа кто-нибудь другой, я непременно склонила бы голову перед лицом такого горя. Хотя оскорблять поверженного врага подло, в данном же случае я ликовала и не упустила шанса метнуть дротик: лишь при виде его слабости я смогла ощутить, как приятно отплатить злом за зло.