кел.
Секунды растягиваются в бесконечность. И в каждой из них я слышу, как гулко и решительно, безумно быстро колотится сердце Амира.
Холодок проносится по ногам ветерком. Дышать становится легче.
Мы на улице.
Я цепляюсь за Анварова и плачу.
– Все хорошо. Все хорошо! Я рядом… Осмотрите ее! – разматывает меня из пиджака. – Врача поживее!
– Я в порядке… – смотрю на него сквозь слезы. – Я не пострадала. А ты… О боже! У тебя ожоги. Амир, тебе самому нужен врач.
– Ты жива! – расплющивает о грудную клетку. – Я едва с ума не сошел. Как я рад тебя видеть! – целует жадно. – Думал, сдохну!
– Мне было страшно, – по телу проходит крупная дрожь. – Это моя вина. Я не хотела гулять под пристальным надзором охраны и вот что получилось!
– Брось, здесь нет твоей вины. Я сам виноват. Понимаю, что должен был предупредить тебя о бывшем друге, должен был рассказать, что многое – проделки рук Мираса. В том числе, якобы ошибка медицинского персонала.
– На что ты намекаешь?
– В прошлом