Ещё он добавил, что зимой птиц мало…
— Правда, — неохотно признал он, — им может понравиться твоя одежда.
Мысль, что придётся расстаться с одеждой, возмутила Мейми.
— Просто они всегда думают о своих гнёздах, — извиняющимся тоном объяснил Питер, — а некоторые кусочки твоей одежды, — он потрогал рукой мех шубки, — просто сведут их с ума.
— Свой мех я не отдам, — решительно сказала Мейми.
— Нет, конечно же нет, — согласился Питер, продолжая, однако, в восхищении его поглаживать. — А знаешь, Мейми, почему я люблю тебя? Потому что ты похожа на красивое гнездо.
От этих слов Мейми почувствовала себя неловко.
— По-моему, сейчас ты говоришь скорее как птица, чем как человек, — сказала она, отступая назад. Питер и впрямь даже походил сейчас на птицу. — В конце концов, — продолжала она, — ты ведь только Серединка на Половинку. — Тут Мейми почувствовала, насколько сильно она его задела, и поспешила добавить: — Но это, должно быть, очень здорово.
— Так пойдём со мной, милая Мейми, и ты станешь такой же, — упрашивал её Питер. Приближалось Время Открытия Ворот. Они отправились к его лодке.