— Ну мне же… Мне же только тридцать пять.
— Ну и что, что тридцать пять? Хороший возраст. Не ребенок. Можно сказать, трагический возраст. В двадцать преставился бы — неинтересно. Ясно — юнец. По глупости. В шестьдесят — как-то само собой разумеется, рядовой случай, а в тридцать пять — это… Эх, недооцениваешь ты своего возраста, Лацис. В этом возрасте, понимаешь, наступает какая-то умная, осознанная смерть. Ну там, помнят долго. Друзья уважают. Недооцениваешь ты, Лацис, своего возраста. Кондуков с тобой прыгал?