У меня есть одна моя фотография, сделанная в Лиллехаммере за несколько минут до произвольной программы Оксаны Баюл, когда я в одиночестве курил в душевой, – продолжал тренер. – Кто-то из наших ребят зашел, щелкнул камерой – я не успел даже сообразить, что к чему. Найду – покажу вам обязательно. Сами взглянете. На человека хорошо одетого, в приличном костюме, с бабочкой. И на эту его рожу. Которую любой ценой надо спрятать подальше, чтобы выйти к своему спортсмену. Чтобы тому даже в голову не пришло, какой ужас сидит у тебя внутри. Потому что передается это состояние на тысячу процентов. Мгновенно. Знаете, как мне было холодно, когда Галя Змиевская сразу после Игр в Лиллехаммере уехала с Оксаной в Америку, и я остался у борта один? Мы 12 лет стояли там вместе. Стоило нашему спортсмену поехать, она не просто облокачивалась – въезжала в меня как бульдозер. А я прижимался к ней. Потому что обоих колдобило так, что стоять без опоры было просто невозможно…»