— Многие ли из ваших друзей еще при дворе? — спросил Доусон.

— Сколько-то есть, но никто не станет со мной разговаривать. Все знают, что Паллиако затаил на меня злобу. Он делает все, чтобы поквитаться, и я просижу в этой ловушке до конца моих дней.

Клинн отхлебнул воды.

— Сэр Алан Клинн, — произнес Доусон, — мне нужна ваша помощь. Мне и королевству.

Клинн со смешком покачал головой:

— Что на этот раз? Ради вящей имперской славы влезть голым на гору, привязав к шее приманку для медведя?

Доусон подался вперед. Его вдруг пронзила мысль, что трое жрецов могут маячить неподалеку, в пределах слышимости.

— Между верностью человеку и верностью стране есть разница, — произнес Доусон. — Я когда-то считал, что Паллиако — всего-навсего удобное орудие.