Эта дверь долго не открывалась, а когда наконец-то со страшным скрипом пошла, то выяснилось, что ни я, и ни кто из моих друзей так и не был «готов» ни к чему из предстоящего, несмотря на взятое однажды обязательство «быть». И жизнь покатилась под горку без какого-либо шанса затормозить с пугающим ускорением. Она шумела как самокат сделанный из куска половой доски «сороковки», черенка от соседской лопаты и четырех подшипников Челябинского тракторного завода