Среди ее эмиссаров имя Дюпена сделалось повседневным словом. Простой характер тех наведений, с помощью которых он распутал тайну, никогда не был объяснен даже префекту, да и вообще никому другому, кроме меня, и таким образом, ничего, конечно, нет удивительного в том, что дело это рассматривалось как нечто почти что чудесное, и что исключительные аналитические способности Дюпена снискали ему славу обладателя дивного дара интуиции.