Стали вслушиваться в тексты, и они нам дико понравились. Это был разговор простым языком об очень ясных вещах. У нас в Питере так никто не пел, все считали себя артистами в башнях из слоновой кости и поглядывали на публику свысока. А Шахрин ещё и разговаривал со зрителями между песнями, он напрочь убирал невидимую стену между сценой и залом. Наша расслабленность быстро сменилась полным восторгом, и мы двинулись вперёд выражать его и знакомиться