— Вытащи из машины всю еду и Коран. Сейчас собака будет ее проверять, — говорю я водителю. Напоминание о Коране и еде обязательно. Для арабов собака — это нечистое животное, и, если она коснется священной книги или еды, они посчитают это святотатством, осквернением. В израильской армии понимают, что вопросы веры и религии очень важны для арабов, и никоим образом не хотят спровоцировать конфликт на этой почве.

Водитель послушно убрал из машины еду и Коран, а также деньги, лежавшие в специальном углублении рядом с ручкой переключения передач.

— Деньги можешь оставить, — сказал я. — Мы не воры.

Водитель как-то суетливо начал оправдываться:

— Извините! Я не хотел показать, что вы воры. Извините!

Ему было лет пятьдесят. И я не мог понять: он так горячо оправдывался из-за того, что попросту боялся израильских солдат, или действительно понимал, что оскорбил людей, усомнившись в их честности. И я очень надеюсь, что этот араб нас не обманывал, хотя…

Проверяя машины, я десятки раз слышал «Извините», «Пожалуйста». Тебе улыбались, согласно кивали головой. Но ты чувствовал и где-то на уровне подкорки понимал, что это сплошная фальшь. Фальшь, продиктованная страхом и ненавистью. И этим зловонным коктейлем негатива блокпост был пропитан.