Вы видели ее здесь спокойною, чуть ли не улыбающейся, но знаете ли вы, сколь­ко горьких слез пролили эти глаза в ночной тишине, сколько острых игл жгучего раскаяния и скорби вонзилось в это исстрадавшееся сердце! Разве ей не хочется, как другим порядочным женщинам, пойти в церковь, к исповеди, к при­частию – в белом, прекрасном платье причастницы, а не в этой позорной форме греха и преступления?