, мой герой довольно тонок
И прозорлив, чтобы не знать,
Как бедный мучится ребенок,
Что счастие ребенку дать —
Теперь — в его единой власти…
Нет, нет… но замерли в груди
Доселе пламенные страсти,
И кто-то шепчет: погоди…
То — ум холодный, ум жестокий
Вступил в нежданные права…
То — муку жизни одинокой
Предугадала голова…
«Нет, он не любит, он играет, —
Твердит она, судьбу кляня, —
За что терзает и пугает
Он беззащитную, меня…
Он объясненья не торопит,
Как будто сам чего-то ждет…»
(Смотри: так хищник силы копит:
Сейчас — больным крылом взмахнет,
На луг опустится бесшумно
И будет пить живую кровь
Уже от ужаса — безумной,
Дрожащей жертвы…) — Вот — любовь
Того вампирственного века,
Который превратил в калек
Достойных званья человека!