Последнее стихотворение Байрона

То сердце быть должно б невозмутимым,
Что в грудь других не может чувства влить;
Но если я быть не могу любимым,
Все ж я хочу любить!

Все дни мои как желтый лист увяли,
Цветы, плоды исчезли, – и на дне
Моей души гнездится червь печали:
Вот что осталось мне!

Незримо грудь мне пламя пожирает,
Но то волкан на острове пустом
И светочей ничьих не зажигает
Оно своим огнем.

Прошла пора надежд, волнений, власти,
Огня любви, – все это в стороне,
И разделить мне не с кем пламя страсти;
Но цепь ее – на мне!

Но пусть меня тревоги не смущают
Подобных дум – теперь, на месте том,
Где лавры гроб героя украшают
Или чело венком,

Вокруг меня – оружие, знамена;
Я в Греции, – мне ль то позабыть?
И на щите боец Лакедемона
Не мог свободней быть.

Восстань! (не ты, Эллада, —
ты восстала) —
Восстань мой духи в минувшем проследи,
Откуда кровь твоя берет начало,
И в битву выходи!

Уйми в себе всплывающия страсти
И побори: не молод больше ты,
И над тобой должны лишиться власти
Гнев иль улыбка красоты.

И если ты о юности жалеешь,
Зачем беречь напрасно жизнь свою?
Смерть пред тобой – и ты ли не сумеешь
Со славой пасть в бою?

Ищи ж того, что часто поневоле
Находим мы; вокруг себя взгляни,
Найди себе могилу в бранном поле —
И в ней навек усни!

Перевод Д. Михаловского