точно также, как другой великий писатель Лев Толстой, в конце своей жизни, хотел предотвратить начало нового цикла глобальных потрясений и войн, выступая за разрядку и против войны России с Японией, чем вызвал сильный гнев русского общества, точно также Вацлав Гавел, столетие спустя, уже тяжело больным, обозначил как главную опасность для мира и свободы зародившуюся в России жесткую и утонченную авторитарную модель правления спецслужб.
Если Толстой отрицал войны и насилие как метод решения всех проблем, призывая