Доктор Канола ловит себя на мысли: «Этому ребенку было бы лучше умереть, для его же блага». Его самого до глубины души потрясает собственная мысль, по сути, пожелание смерти безвинному младенцу. Он врач, целитель. Ни разу в жизни он не рассматривал возможности неоказания помощи ребенку с пороками развития. Но теперь он сомневается, думает, зачем все эти годы он так героически борется за жизнь каждого ребенка без исключения, несмотря на то, какими несуразными и несовершенными они рождаются на свет. Испытывают ли родители благодарность за его усилия? Или ненавидят его до конца своих дней за то, что с его помощью обрели ребенка, неспособного их полюбить и призванного только лишь истощать их