Когда я просыпалась одна и вставала, дом казался больше. Я занимала его целиком. Я становилась домом. Я его наполняла. Голова касалась крыши, глаза становились окнами, уши стенами. Я начинала слушать по-другому. Словно подстерегала другие голоса. Я слышала все голоса, которые переставали звучать, когда остальные домочадцы просыпались тоже. Я более чутко воспринимала грубость самых простых вещей, всю эту грязь мусора, золы, спичек. И радовалась, что удалось разжечь день, пустить его, как лошадь, в галоп. И сказать себе: мы не сдаемся.