Для «всемства» действительность всегда представлялась «разумной», т. е. такой, какой ей быть полагается, для людей одиноких действительность таит в себе неизбывные ужа­сы, которые при свете разума становятся еще более страшны­ми, т. к. разум представляет их окончательными