Изабелле всегда было свойственно терять веру в реальность вещей, когда они исчезали из ее поля зрения; в случае необходимости она могла сделать над собой усилие и оживить «потерянные» образы – но оно тяготило ее, даже если сами воспоминания были для нее приятны. Прошлое было мертвым для нее, и воскрешение его не приносило ей никакой радости. Более того, она и сама не претендовала на то, чтобы жить в памяти других людей, – она отнюдь не была столь самонадеянна, чтобы считать, что оставила в их сердцах неизгладимый след.