Они хотели быть против, возражать, противоречить, но не нуждались в сформулированных манифестах. Они стремились быть замеченными, но не знали, как использовать этот фокус внимания. Это причиняло боль их родителям, но они делали это от возмущения и из чувства протеста, провоцируя старшее поколение без всякой цели. Во время беспорядков никто из них не нес никаких транспарантов. Хальбштарки не хотели никого свергать и ничего захватывать, кроме своего собственного свободного пространства. Биографии своих родителей они воспринимали как предостережение никогда не ввязываться в политическую борьбу.