не покрылся пóтом
от ужаса.
В общем-то все эти годы после
я жила вопреки собственному носу,
а оно вон как неловко.
Выходит, мой нос – не уродливый выступ,
способный вызвать хохота приступ,
а прекрасной природы творение,
почти что стихотворение.
Отражённый случайной витриной,
он не тревожит посетителей магазина,
он вообще никого теперь не тревожит
в большом городе, где каждый может
пойти и состричь лишнюю плоть.
Он бесценен, как островок честности.
Мой донецкий нос в делах русской словесности.